Растения-динозавры

Ископаемым растениям не везет на русские названия. Это и понятно. В народе им дают имена очень редко, а специалисты предпочитают латынь. Один из первых русских палеоботаников Яким Зембницкий попытался приучить коллег к русским названиям, но его попытка почти не удалась. Не привились его "жилокрыл" (невроптерис), "разрывшща" (схизея) и "чешуелистник" (лепидодендрон). Последнее слово в несколько измененном виде "чешуедрев" нет-нет, да и промелькнет в популярной литературе, когда речь идет о лепидодендронах. По-гречески "лепис" - чешуя, а "дендрон" - дерево.

Лепидодендрон (рис. 14) принадлежит к почти нацело вымершей группе растений, из которой сейчас остались в живых лишь травянистый плаун (о нем рассказывается в главе XI) и некоторые экзотические роды. Среди растений каменноугольного леса лепидодендроны, пожалуй, были самыми крупными: до 30 м в высоту только до первого разветвления ствола (десятиэтажный дом) и до 2 м в диаметре у комля. Того, кто читал о гигантских мамонтовых деревьях, такими размерами не удивишь. Но у всех современных лесных гигантов ствол состоит в основном из крепкой древесины, а сердцевина и кора занимают совсем мало места. У лепидодендронов все было наоборот: узкое кольцо древесины терялось в сплошной массе сложно устроенной коры. Облик дерева в целом был также непривычным. Колоннообразный ствол высоко наверху делился надвое. Каждое из ответвлений снова делилось пополам, и так дело шло до самых мелких веточек. Мы привыкли видеть на наших деревьях, что от толстого сука в сторону отходят более тонкие ветки. У лепидодендрона так было лишь в редких случаях.

Рис. 14. Лепидодендрон (реконструкция М. Д. Залесского

На верхних ветвях гиганта сидели длинные и узкие листья. Находили листья длиной почти в метр, а шириной меньше сантиметра. Подстать стволу были и внушительных размеров шишки. Некоторые из них были величиной до полуметра. Как и все плауновидные, лепидодендроны размножались спорами, которых вызревало в каждой шишке несколько десятков тысяч. Предполагают, что именно стволы этих деревьев и их ближайших родственников, накапливаясь в болотах, дали начало мощным угольным пластам, хотя, конечно, были и другие углеобразователи.

Лепидодендрон относится к числу лучше всего изученных ископаемых растений. Мы знаем все его части, хотя и находим их порознь. Впрочем, их не только находили порознь, но и называли по-разному. Не палеоботанику такую манипуляцию с названиями сразу понять трудно. Зачем хвост собаки называть Жучкой, лапы - Трезором, а уши - Шариком? Объяснение этому довольно простое. Мы видим на улице собаку целиком, и лапы отдельно от хвоста не бегают, давать им самостоятельные имена смысла нет. С ископаемыми растениями (лепидодендрон не исключение) дело обстоит иначе.

Стояло дерево. На нем вырастали листья, а затем опадали, созрела шишка и тоже отвалилась, отломил ветер ветку и отнес в сторону. Потом и сам ствол завалился, состарившись. Остался торчать лишь пень с корнями. В таком "разобранном виде" вперемежку с частями других деревьев и долежал лепидодендрон в горной породе до наших дней. Прежде чем удастся все части собрать (такое счастье редко выпадает палеоботанику), надо их как-то называть. Вот и назвали: ствол - лепидодендрон, шишка - лепидостробус, корневая часть - стигмария и т. д.

Но даже и в тех случаях, когда реконструкция общего облика растения удалась, все эти названия отменять нельзя. Вот пример: и лепидодендрон, и его близкая родственница сигиллярия (Зембницкий называл ее "печатница") имели одинаковую корневую систему (стигмария). Но ведь неразумно один и тот же по облику остаток растения величать сразу всеми этими названиями. Лучше выбрать одно, независимое. Так и поступают.