Высокие террасы

Редкие и невыразительные фрагменты высоких террасовых уровней, сливающиеся с водоразделами и тем самым практически не выраженные в рельефе, не поддаются однозначной стратиграфической атрибутации [Файнер, 1967; Лаврентьев, 1974].

IV надпойменная терраса. Плохо выражена в рельефе за счет нивелирования позднеплейстоценовыми осадками спустившихся с водоразделов. Уверенно коррелируется геоморфологическими и геологическими методами. Осадки IV террасы известны в долине Томи. По ее притокам они или не найдены, или отсутствуют. Это может указывать либо на более молодой возраст притоков, либо на особый тектонический режим тех районов, по которым эти реки протекают. Это допущение распространяется на наиболее крупные притоки, так как мелкие имеют лишь низкие террасы, что указывает на их относительную молодость [Файнер, 1969, с. 196].

Характерной особенностью террасы является ступенчатость ее цоколя, вырезанного в дочетвертичных породах [Файнер, 1969]. Обычно ступени понижаются от тылового шва к бровке от 30-37 до 23-25 м над уровнем реки. Но разрезы террасы независимо от высоты ее цоколя идентичны.

Высота площадок террасы и бровки 50-60 м. Мощность аллювиальной толщи, перекрытой более поздними суглинистыми образованиями, до 30 м (1-10 м - галечный аллювий, 5-20 м - пойменный). Аллювиальные отложения нижнего уровня характеризуются двумя различными спорово-пыльцевыми спектрами лесостепного и лесного типа. Лесостепной режим с повышенной залесенностыо с господством Picea sp. и незначительным количеством спор [Зудин, Николаев и др., 1982, табл.]. В лесном комплексе преобладает пыльца ели (52-60%), сосны (39-52%), встречается пыльца березы, кедра, ивы, ольхи. Распространение еловых лесов в Западной Сибири характерно для второй половины миндель-рисского межледниковья (тобольский горизонт Западно-Сибирской региональной схемы) [Архипов, 1971, с. 113].

Следующая часть разреза террасы соответствует перигляциальному самаровскому (R_I) аллювию, сложенному слоистыми облессованными темно-серыми песчано-пылеватыми супесями с прослоями алевритов, глин и песков. Осадки этого времени содержат характерный лессовый комплекс моллюсков, среди которых присутствуют раковины: Succinea oblonda Drap, Pupilla muscorum L., Vallonia tenuilabris A1 Br., Columella columella Mart, Vertigo alpestris Alder, Pisidium sp. [Файнер, 1967, 1969].

Среди грызунов встречены остатки копытного лемминга, обитающего сейчас в зонах тундры и лесотундры и почти не встречающегося южнее Полярного круга [Архипов, 1971, с. 180]. Верхняя часть аллювиальных отложений датируется ширтинским (R_I-_II) межледниковьем [Зудин и др., с. 147]. Образование аллювиальных отложений IV надпойменной террасы происходило в период формирования на водораздельных пространствах отложений кедровской (М, М, R, R_I) свиты (Q_1-2kd), представленной иловатыми, голубовато- и зеленовато-серыми суглинками с прослоями растительной трухи, слабо развитыми ископаемыми почвами, внизу - гравийно-песчанымп линзами. Из разрезов кедровской свиты происходят следующие млекопитающие: Mammutlius chosaricus, ?М. primigenius (ранний тип), М. sp., Coelodonta antiquitatis, Equns sp. (с признаками gr. sivalensis-namadicus), E.sp. (мелкая), E. caballus cf. chosaricus, E. caballus, Bison sp., Bos sp., Rangifer tarandus, Saiga sp. - верхние пачки отложений: Mimomys sp. (? intermedius), Pitimys sp., Microtus cf. gregalis, M. cf. eoconomus, Lagurus cf. lagurus (транзиенсного типа), Eolagurus sp. (? argiropuloi) - базальные слои [Зудин, Николаев и др., 1982, с. 142; Галкина, Форонова, 1980]. Подобный состав фауны соответствует позднетираспольскому типу с присутствующими элементами сингильско-хазарского комплекса (Equus caballus cf. chosaricus, Mammutlius trogontherii primigenius). Из пойменно-старичных фаций свиты o(Бачатский разрез) происходит маловыразительная ассоциация остракод - Ilyocypris bradii, Cyclocypris laevis, Condona sarsi, C. stagnalis, C. ex. gr. rectangulata, Candoniella albicans, C. subellipsoida, Eucypris foveatus, E. pigra. Zonocypris membranae, Limnocythere inopinata [Зудин, Николаев и др., 1982, с. 143].

По палинологическим и палеокарпологическим комплексам восстанавливаются три растительные формации (сверху вниз): ассоциация разнотравно-злаковой лугостепи, где травянистый ярус составляли разнообразные представители Cyperaceae, Polygonacea, Chenopodiaceae, Pianunculaceae, Rosaceae, Umbeliferae, Compositae, среди которых многочисленны холодолюбы (Ranunculus flamula, R. hiperboreus, R. pedatifidus, Potentilla supina, P. nudicauli, Heleocharis septentrionalis, Polygonum viviparum); темнохвойной тайги, где господствовала Picea obovata, представители Cyperaceae, Piosaceae, Chenopodiaceae, Compositae, Ranunculaceae, Violaceae, Umbelliferae, Labiatae: лесостепи с господствующей ролью Picea obovata, участием широколиственных (березы, ольхи) и холодолюбов (Ranunculus flammula, R. hiperboreus, R. pedatifidus, Potentilla supina, Papaver nudicaule, Heleocharis septentrionalis, Polygonum viviparum) [Зудин, Николаев и др., 1982, с. 143-144]. Нижним интервалам кедровской свиты свойственна отрицательная намагниченность основной части разреза - положительная [Вдовин и др., 1973].

Основу палеонтологического материала, извлеченного из аллювия IV террасы, составляют ранний Mammuthus primigenius, Coelodonta antiquitatis, крупная Equus sp., E. caballus, Ursus spelaea rossicus, Microtus oeconomus, M. cf. gregalis, M. cf. arvalis, M. sp., Citellus sp., C. cf. erithrogenys, Cricetus sp., Lepus sp., Allactaga sp., Ochotona sp., Lemmus (? Myopus) sp. и др. [Зудин, Николаев и др., с. 147].

Лессовидные суглинки, перекрывающие аллювиальные отложения характеризуемого террасового уровня, начали формироваться, по-видимому, в тазовское (R₂) ледниковье, когда "замер" речной сток [Зудин, Николаев и др., с. 147].

Четвертая соответствует многоступенчатой поверхности вороновской террасы нижнего течения р. Томи, состоящей из трех уровней [Радугин, 1934; Архипов, 1971 ]: до - 110 (120)-метровый (отметки до 130 м) - вороновский, 80-90-метровый (отметки 150-160 м) - реженский и 50-60- метровый (отметки 120-130) - ярский. Опорный разрез террасы зафиксирован в районе дер. Ярской на правом берегу р. Томи. Мощность галечниковых отложений составляет 10-20 м, перекрывающей глинистой толщи - 30-35 м. Аллювиальные галечники залегают на размытой поверхности палеозойских и олигоценовых пород, а также на коре выветривания. Спорово-пыльцевые спектры восстанавливают растительность типа лесостепи или южной подзоны тайги: смешанные леса с елью, пихтой и березой, с богатыми разнотравьем и папоротниками [Архипов, 1971, с, ИЗ].

Нижняя часть глинистой толщи сложена ленточными и слоистыми глинами. Выше залегают темно-серые слоистые глины и суглинки, и, наконец, венчают разрез глинистые тонкозернистые пески с прослойками глин, перекрытые перигляциальными осадками максимального оледенения. Ленточные глины отмеченной толщи содержат бедную арктическую семенную флору, в которых преобладает пыльца трав, много пыльцы кустарниковой березки, отмечается пыльца лиственницы. Среди травянистой растительности устанавливается пыльца лебедовых, свпнчатковых и эфедры. Климат был, очевидно, сухим и холодным [Нагорский, 1962; Архипов, 1971, с. 114].

Спектры верхней части глинистой толщи, содержащие слоистые глины и пески, свидетельствуют о постепенном развитии березовых и еловых редколесий, а затем еловых лесов и болот. Климат изменялся от относительно сухого и прохладного к более влажному [Гричук, 1961]. Галечники и глины ярского обнажения условно датируются поздним минделем и внутриминдельским межстадиальным временем [Никитин, 1940].

III надпойменная терраса. Развита в долинах рек Томи, Кондомы, в приустьевых частях всех трех Терсей. Хорошо намечается в рельефе. Для поверхности террасы характерна большая разница в отметках бровки и тылового шва: от 30-45 м у бровки она повышается до 70-80-90 м за счет наложения делювиального шлейфа [Файнер, 1969, с. 170]. Неровен и цоколь террасы, имеющий ступенчатый характер. Превышение его над уровнем воды составляет 4-18 м. III терраса Кондомы и Терси изучена значительно слабее, чем долины Томи. На Кондоме, по данным Т. И. Савиновой, эта терраса у сел Ашмарино, Сарбала и Николаевка по своей морфологии мало отличается от одноименной террасы долины Томи [Файнер, 1969, с. 170].

Е. В. Шумилова в ранг III террасы возводила высшую "лагерную" террасу у г. Томска [Шумилова, 1934, с. 11, 21], на которой Н. Ф. Кащенко в конце прошлого столетия исследовал Томскую стоянку. По мнению К. В. Радушна, эта терраса соответствует пятой ступени, а III, названная им "белобородовской", имеет высоту 20-25 м [Радугин, 1934].

Информативные обнажения III террасы долины Томи в Кузнецкой котловине описаны у сел. Митино, Бедарево, Ильинка, Шумиха, на Западно-Сибирской равнине, у с. Казюлино, расположенного в устье речной сети.

Обобщенный разрез террасы начинается с горизонта галечника руслового аллювия 3-17 м, перекрытого пойменно-старичнымп 5-10-метровыми отложениями. Русловый аллювий террасы (с. Ильинка) характеризуют Pitimys ex. gr. hintoni-gregaloides, Microtus cf. gregalis, Clethrionomys sp., Lagurus, cf. lagurus, Ochotona sp., Citellus cf. erithrogenys и др. (Степь - лесостепь, тепло) [Зудин, Николаев и др., 1982, с. 147]. Козюлинский разрез руслового аллювия содержит спорово-пыльцевые комплексы темнохвойной тайги (относительно влажно и тепло). Древесная группа с преобладанием ели (до 48%), сибирского кедра (до 42%), сосны обыкновенной (до 25%); среди травянистых (в среднем 20%) - полыни, маревые, разнотравье; единичны папоротниковые [Архипов и др., 1943]. На основании этих данных предлагается русловый аллювий III террасы датировать казанцевским (R - W) временем [Зудин, Николаев и др., 1982, с. 147] в противовес ранее существовавшему позднепослесамаровскому отнесению [Лаврентьев, Рябчикова и др., 1969].

На водораздельных пространствах Кузнецкой котловины в это время формируется бачатская (R - W, W₁) свита (Q²/₃-Q³/₃-bc), определяемая лессовидными желтовато-палевыми, светло-коричневыми суглинками с выраженными сероцветными ископаемыми почвами (6 горизонтов) полного профиля. Из верхней и средних частей стратотипического разреза (Белово-9) происходят Mammuthus primigenius, Lagurus lagurus, Eolagurns luteus, Myospalax myospalax, Citellus erithrogenys, Pantera spelaea, датирующие осадки поздним квартером и характеризующие лугостепной ландшафт. Низы свиты характеризуют Mammuthus chozaricus, М. trogontherii-primigenius [Галкина, Форонова, 1980], Lagurus cf. lagurus (транзиенсный тип), Microtus cf. gregalis, M. cf. arvalis, Myospalax cf. myospalax (мезосифнеусного типа), Citellus erithrogenys, Dicrostonyx simplicior-henseli, сопоставимые с хазарскими фаунами Европы и указывающие на наличие лесотундровых ландшафтов. Дополняет характеристику обедненный комплекс остракод - Candona arcina, С. stagnalis, С. rostrata, Cryptocandona sp., Eucypris pigra, E. foveatus, Limnocythere unopinata, Cypridopsis vidua (теплолюбивая форма). Пыльцевой комплекс степной, злаково-разнотравный; среди древесных (долинные леса) - ель, кедр, пихта, сосна, береза, ольха [Зудин, Николаев и др., 1982, с. 145].

Козюлинский разрез в пределах озерной пачки, сформированной на ру словом аллювии, зафиксировал осадки краснобродской гидросети (Q³/₃kb), соответствующей каргинскому (среднезырянскому) горизонту. Озерная пачка, датированная изотопным методом (44 700±2300 (СО АН-334); 44 990±2100 (СО АН-335)) [Зудин, Николаев и др., 1982, с. 147], в нижней половине примерно поровну содержит древесных и травянистых. Древесные представлены елью (35%), сосной и сибирским кедром (до 30%), березой высокоствольной (до 65%), ольхой, ивой, кустарниковой березой; травянистые - полынью (до 50%), маревыми (25%), разнотравьем (40-55%), осоками (до 38%); споры лесных (?) видов (Sphagnales, Polypodiaceae, Lycopodium) встречены в единичных зернах (лесотундровый ландшафт). Верхней части разреза свойственно травянистое преобладание (65-83%). Это полыни, маревые и разнотравье; среди разнотравья определены: Compositae, Polygonum, Cruciferae, Tha- lictrum, Umbeliferae, Alismataceae, Spharganiaceae, единично - Ephedra. Среди спор преобладают Polypodiaceae, Sphagnales, Bryales, Lycopodium (L. Clavatum, L. Selago, L. Appressum). В группе древесных доминируют кустарниковая и высокоствольная береза и кедр, символизирующие безлесный перигляциальный ландшафт [Архипов и др., 1973; Зудин, Николаев и др., 1982].

Аллювиальные осадки III террасы перекрыты эолово-делювиальными лессовидно-суглинистыми отложениями с горизонтами погребенных почв, количество которых в различных разрезах колеблется от 3 до 7 [Файнер, 1967, с. 132]. Из суглинков террасы у сел. Бедарево и Ильинка Ю. В. Куропаткиным собрана фауна моллюсков, характеризуемая А. А. Стекловым в пределах "лессового комплекса". Обнаруженные им виды обитают в широком диапазоне климатических условий. О возрасте вмещающих отложений выявленная ассоциация, по мнению Ю. В. Файнера, ничего определенного не говорит. Можно предполагать, что образование лессовидных суглинков III террасы происходило в умеренно холодном климате (тайга - тайга - тундра) [Файнер, 1967, с. 132]. Здесь же на бедаревском разрезе произведена попытка относительного датирования ископаемых почв (в данном случае их четыре) и вмещающих их покровных суглинков. Основываясь на схеме, предложенной С. А. Архиповым, авторы, изучавшие террасу, склонны предварительно датировать нижнюю погребенную почву казанцевским временем, вторую снизу - паудорфом, третью - временем караульско-ньяннанского интерстадиала, четвертую - аллередом. Вышележащие слои суглинков соответственно датируются временем ермаковской, караульской, ньяннанской и норильской (сартанской) стадиями зырянского оледенения [Лаврентьев, Рябчикова, 1969, с. 51]. Специалисты, предлагающие казанцевскую датировку русловых осадков, предполагают, что покровные лессовидные образования начинают формироваться в условиях резко сократившегося объема речного стока, произошедшего в раннезырянское (ермаковское) ледниковье [Зудин, Николаев и др., 1982, с. 147].