О фациальной принадлежности томского палеолита

Совершенная методика, применяемая при раскопках памятников, детальный анализ артефактов, слагающих культурный слой и его контекст, их избирательная типологоморфологическая выраженность позволили исследователям палеолита говорить о фациальности как различном выражении одного и того же набора орудий [Гвоздовер, Григорьев, 1975, с. 16]. При этом, как справедливо подчеркивалось, одни понимают фациальность как неоднозначность различных участков поселений - одного культурного слоя [Гвоздовер, Григорьев, 1975], другие под фацией понимают различные наборы орудий, собранных на стоянках и относящихся к разным культурам [Коробков, 1971, с. 86]. То есть в последнем контексте памятники будут однокультурные, но они являются результатом различной хозяйственной деятельности первобытного коллектива. В данном случае необходим детальный анализ техники первичного расщепления, вторичной обработки и орудийного набора, который бы послужил основанием для сравнения подобных комплексов. Учитывая различный характер понятий фациальности, отражающих неоднозначный подход, рассмотрим первое суждение - в узком, а второе - в широком смысле слова. Это необходимо потому, что при решении подобного вопроса возможно определить параметры поиска аналогов отдельных технокомплексов.

Разный состав культурных остатков в пределах одного слоя документируется уже на памятниках олдувайского времени [Григорьев, 1977а, с. 69]. Отмечается специализация отдельных участков охотничьего лагеря на местонахождениях Торральба и Амброна, относящихся, видимо, к к раннему ашелю [Howell, 1965, р. 88-89]. Планиграфическое изучение слоя верхнепалеолитических памятников подтверждает существование разных по содержанию комплексов. Так, во втором слое стоянки Корпач (северо-запад Молдавии), встречены скопления, различные по внутреннему контексту [Борзияк и др., 1981, с. 49], а на местонахождении Каменная балка II под Ростовом в строго определенном участке слоя присутствовала группа зубчато-выемчатых орудий [Гвоздовер, 1964, с. 39-41]. В сибирской Мальте зафиксированы комплексы, в основе которых лежит различная хозяйственная деятельность их обитателей [Холюшкин, 1981, с. 24].

На исследуемых местонахождениях Томи подобных явлений почти не отмечено. Лишь в Шумихе I единственное скопление содержало чешуйки, отсутствовавшие на остальной части раскопанной площади. Существующие скопления Шорохово I однозначны, а некоторая выборочность материала внутри приблизительно установленного комплекса находит аналогии на других участках слоя. Относительная локализация галек будто бы прослеживается на Шумихе I, но она очень расплывчатая. Некоторая неоднозначность материала зафиксирована на разрушенном местонахождении Ильинка III, будто бы содержащем скопления орудий, нуклеусов и продуктов первичного раскалывания. На наш взгляд, перемещения на данном памятнике незначительны, но все же отнесение его в ранг подъемных исключает окончательное утверждение наблюдаемой локализации.

Таблица 35. Сравнительная таблица соотношения категорий индустрий памятников

Интересен вопрос, связанный с выделением групп памятников, обладающих конкретным выражением каменной индустрии. Характеристика инвентаря раскопанных местонахождений свидетельствует, что весь цикл обработки камня осуществлялся здесь же на месте (табл. 35), начиная с приноса желвака и кончая получением орудия (рис. 81). И действительно, в пределах раскопанной площади, правда в разных пропорциях, обнаружены гальки, явно стандартизированные, т. е. искусственно отобранные, ядрища и продукты первичного раскалывания, потенциальные заготовки, элементы, получившиеся от вторичного оформления орудия.

Рис. 81. Гистограмма соотношения категорий индустрий памятников. I - Бедарево II, II - Шорохово I, III - Ильинка II, IV - Шумиха 1.1 - пластины; 2 - отщепы; 3 - первичные сколы; 4 - вторичные сколы; 5 - чешуйки; 6 - осколки; 7 - гальки; 8 - ядрища; 9 - орудия; 10 - леваллуазские сколы

Однако разное соотношение указанных производных позволяет высказать ряд суждений по части принадлежности памятников к той или иной фации. Обращает на себя внимание высокий (17,6%) процент галек на Шумихе I. На остальных памятниках он не превышает 2,3%, а в Шорохово I - менее 1%. Причем, как уже отмечалось, искусственный отбор галек, удобных для расщепления, в Шумихе I - налицо. Это явление вряд ли случайно, так как на этом памятнике очень низкий процент готовых орудий (1,7%), когда в Б. II - 6,9%, Ш. I - 4,6%, И. II - 9,3%. Процент нуклевидных форм в Шум. I - 3,2%, что выше, чем в Б. II и ITT. I, но ниже, чем в И. II. Надо отметить, что в Шумихе I некоторые ядрища собираются, тем самым позволяют осуществить ремонтаж. Если обратиться к первичным и вторичным сколам, то их сумма в Шумихе будет составлять 16,9%, что выше, чем в Б. II, - 11,6% и III. I - 13%, но ниже, чем в И. II, - 21,9%. Если определить потенциальные заготовки, куда отойдут пластины и отщепы, то в Шум. I их окажется 23,1%, в Б. II - 57,2, Ш. I - 45,8, И. II - 29,3%, т. е. в Шумихе данная величина наиболее низкая. Учитывая эти соображения, думается, что в Шумихе иная природа накопления культурных остатков, чем на остальных памятниках. Перед нами, очевидно, мастерская, где осуществлялся процесс изготовления орудий. Последние с памятника, надо полагать, уносились. Этим, видимо, объясняются невысокий орудийный процент, небольшое количество заготовок, наконец, собирающиеся нуклеусы и сколы и большое количество галек. На памятнике осуществлялись приемы вторичного оформления, о чем свидетельствуют чешуйки. Их компактное расположение говорит об обнаружении места, где они ретушировались. Резцовых же отщепков обнаружено не было, но известны сами резцы. По наблюдениям Г. Ф. Коробковой, подобные местонахождения - мастерские не являются местами длительного обитания и несут лишь функции временных производственных баз. Такие памятники дают, как правило, 1-2% орудийных форм [Коробкова, 1972, с. 161].

Местонахождения Б. II, Ш. I, И. II, видимо, правильнее отнести к кратковременным стойбищам, характеризующимся маломощными культурными слоями, отсутствием долговременных объектов и, следовательно, следов деятельности полного годичного цикла. На подобных памятниках часты места обработки каменных орудий и других целенаправленных действий [Холюшкин, 1981, с. 45]. Обращает внимание большой процент орудий в И. II (9,3%). Не исключено, что данное положение находится в зависимости от того факта, что непосредственно рядом с памятником нет выходов сырья и, таким образом, коэффициент полезного использования кремня здесь оказался несколько выше.

Ярким памятником в фациальном отношении является местонахождение у пос. Аил на р. Кондоме, описанное как клад палеолитического мастера [Окладников, 1968а]. Судя по всему, это скопление - объект особого кратковременного, быть может даже однократного, накопления, который может быть определен как замкнутый комплекс. Видимо, в этом кроется причина его направленного типологического состава (в основном скребла).

Следущим памятником иной фациальной выраженности является Томская стоянка, где рядом со скелетом мамонта, с остатками кострищ обнаружено небольшое количество каменных артефактов. Местонахождение можно определить как временное охотничье становище около убитого мамонта [Ефименко, 1953, с. 589] или охотничий лагерь [Холюшкин, 1981, с. 45]. В Западной Сибири есть памятники, напоминающие в структурном отношении Томскую стоянку. Это Шикаевка [Петрин, Цейтлин, 1976], Волчья Грива [Окладников и др., 1971] и, видимо, Ново-Тартасская стоянка [Окладников, Молодин, 1981]. Для них характерны наличие большого количества фаунистических остатков и малочисленность кремневого материала [Петрин, 1979, с. 20]. В американской археологии подобные пункты именуются kill sites.

Таким образом, в бассейне р. Томи можно выделить памятники следующих фаций: клады (у пос. Аил), мастерские по обработке кремня и изготовлению орудий (Шумиха I), охотничьи лагеря (Томская стоянка) и кратковременные стойбища (Б. II, Ш. I, И. II).

Техника первичного расщепления. Оценка каменной индустрии определяется изучением технических признаков, свойственных ее носителям [Семенов, 1957]. Технические характеристики составляются на основе изучения не только нуклеусов как остаточных продуктов, но и всех сколов, неизбежно сопровождающих раскалывание. Наличие нуклеусов и сколов всех категорий позволяет установить технику первичного раскалывания на стратифицированных памятниках.

В описательной части работы приведена детальная характеристика метрических показателей сколов, исключая чешуйки и пластины. Чтобы придать анализу законченный вид, сведем все сведения, касающиеся размеров сколов, в единую таблицу, отражающую общие показатели, свойственные индустриям в целом (табл. 36).

Таблица 36. Сравнительная таблица метрических показателей сколов

Пластинчатые заготовки характерны для всех памятников. Самый большой процент данных сколов в Б. II - 20,5%, далее идут Ш. I - 18,3%, И. II - 11%, Шум. I - 12,5%. Полный набор пластинчатых заготовок, начиная от крупных форм (больше 10 см) и кончая реберчатыми пластинами, представлен лишь в Шорохово I. Пластины от 5 до 7 [см характерны еще и для Бедарево II. Традиционной является пластинка менее 7 см. Пластинчатым заготовкам всех местонахождений свойствен большой процент фрагментированных форм. Так, в Б. II проксимальные, дистальные концы и медиальные части составляют 74,8%, Ш. I - 54,9, И. II - 59,6, Шум. I - 50,4%. Однако искусственная фрагментация заготовок, в том числе пластин, отмечена только на Шум. I. На остальных местонахождениях появление отдельных частей пластин иллюстрируют случайные обломки заготовок. Пластинчатые отщепы малохарактерны. Микропластинки отсутствуют только в Б. II. В Ш. I - их 15,9%, И. II - 13,4, Шум. I - 10,9 %. Сравнительная характеристика пластинчатых форм приведена в табл. 37.

Таблица 37. Сравнительная характеристика пластинчатых форм

Рассмотрим вопрос, связанный с заготовками, послужившими основой для орудий. Методика анализа в свое время была предложена Л. Вертешем [Vertes, 1964]. В Б. II - в 73,9% (30,6 - без обломков) - предпочтение отдавалось пластине и лишь 26,1% заготовок падает на отщепы. В И. II - 59,6% (4,8%) - пластин, 40,4% - отщепов. В П. I - 71,3% (41,7%) падает на пластины и 28,6% - на отщепы. Таким образом, на И. II наиболее низкий индекс пластинчатости и соответственно высок индекс отщепов. Но здесь же и индекс фасетированности ниже, чем в Б. II и Ш. I, что, видимо, свидетельствует о качестве снятых заготовок. Таким образом, исследуя заготовки орудийного состава, мы вправе констатировать преобладание пластинчатой формы над отщепом.

Важные результаты дает анализ изучения технологических индексов ударных площадок определенных сколов. В описательной части приведены таблицы, отражающие закономерности оформления ударных площадок определенной категории сколов и их зависимость от размеров. При интерпретации этих явлений, думается, целесообразней пользоваться общими индексами категорий сколов и индексами, свойственными индустриям в целом (табл. 38). Начнем с индекса фасетированных площадок (Шум. I - 9,9%, Б. II - 40,6, III.I - 35,6 и И. II - 21,1%). Для сколов Шумихи характерно постепенное увеличение фасетированных форм, начиная от первичных сколов и кончая пластинками. Для остальных памятников это не характерно, зато налицо резкое увеличение фасетированных площадок на пластинчатых заготовках. Если в Шум. I их всего 16,5%, то на остальных памятниках больше 60, а в И. II - 70%. Что касается гладких площадок, то можно выявить следующую закономерность: для Б. II, HI.I и И. II характерно резкое сокращение данных площадок на пластинчатых заготовках по отношению к другим. На последних происходит либо постепенное увеличение гладких площадок от первичных сколов к отщепам (Ш.1), либо их больше всего на вторичных сколах (Б. II, И. II). В Шум. I подобное явление не отмечено, здесь больше всего гладких форм на отщепах (71,7%), зато на пластинчатых заготовках их больше (69, 3%), чем на первичных (57,3%) и вторичных (67,8%) сколах. Что касается двугранных ударных площадок, то они на всех памятниках незначительны. Их менее 5%. Однако в Шум. I наблюдается увеличение подобных форм, начиная от первичных сколов и кончая пластинками, где индекс двугранных площадок выше всех. Среди вторичных сколов и пластинчатых заготовок И. II двугранные площадки не обнаружены совсем. Индекс галечных площадок выше всего в Шум. I (18,7%). На остальных памятниках он в два или более раз меньше. И опять интересная закономерность наблюдается в Шум. I, которая связывается с уменьшением галечных форм от первичных сколов и до пластин. Индекс галечных площадок у первичных сколов - 32%, у вторичных - 20,7, у отщепов - 15,3, у пластин - 7,6%. Самый большой индекс галечных площадок в Б. II, Ш. I и И. II у отщепов, который превышает аналогичные индексы на первичных, вторичных сколах и пластинах. Благодаря наиболее высокому индексу галечных площадок самый низкий общий индекс подправки в Шум. I - 81,3%. На остальных памятниках он выше - 90%. Постепенное увеличение подобного индекса зафиксировано в Шумихе, начиная от первичных сколов и кончая пластинами. Так, общий индекс подправки на первичных сколах - 68%, на вторичных - 79,3%, у отщепов - 85,4%, у пластин - 92,3%. Таким образом, в Шум. I отмечается постепенное уменьшение галечных форм, начиная от первичных сколов и, наоборот, увеличение индекса подправок площадок. Для других памятников характерны иные тенденции.

Таблица 38. Соотношение технологических индексов, %

Таким образом, в результате анализа удалось получить две совокупности индустрий. С одной стороны, Б. II, III.I, И. II, для которых достаточно высокие индексы фасетированных площадок и индексы подправки, с другой - Шум. I, обладающая низким индексом фасетированных форм и меньшим индексом подправки площадок. Для Шум. I характерна эволюция в оформлении ударных площадок для снятий определенной категории сколов. Это постепенное изменение выражается на уровнях фасетированных, двугранных и галечных площадок и соответственно на общих индексах подправки, т. е. в данном памятнике налицо система специальной подготовки ударной площадки или дуги на нуклеусе перед снятием уже предопределенной заготовки.

Следующие продукты техники расщепления - нуклеусы (табл. 39), являющиеся показателем тех технических навыков раскалывания кремня, которыми владели древние обитатели любого палеолитического поселения [Коробков, 1965, с. 78].

Наиболее распространенными ядрищами в палеолитических индустриях бассейна р. Томи являются ядрища параллельного снятия, при классификации которых использованы принципы и терминология, выработанные В. П. Любиным [1965]. За основу их подразделения берется технический показатель, и прежде всего характер подготовки ударной площадки, их количество, далее в схему классификации вводятся признаки, отражающие число рабочих плоскостей, их расположение и систему ориентации снятий. Форма ядрища - признак разделения, примененный М. З. Паничкиной [1959], имеет, вероятно, второстепенное значение и является признаком описательным.

Самыми многочисленными являются одноплощадочные ядрища, которых во всех коллекциях, за исключением Томской стоянки, Сарбалы III и клада у пос. Аил, более 50% (Ш. I - 62,9%, Шум. I - 60,9, Б. II - 57,6, И. II - 56,3%). Среди одноплощадочных ядрищ наиболее типичными являются односторонние (Б. II - 80%, Ш. I - 72,7, И. II - 66,6, Шум. I - 78,6%), обладающие скошенной, реже прямой, гладкой или фасетированной ударной площадкой и одной рабочей поверхностью, на которых зафиксированы, как правило, негативы от снятия пластинчатых заготовок. Следующей разновидностью являются двусторонние ядрища (Б. II - 20%, Ш. I - 6,9, Шум. I - 7,2%, в И. II - отсутствуют), у которых имеются две несоприкасающиеся рабочие поверхности, расположенные на широких плоскостях используемой гальки. Количественно они немногочисленны. Ударная площадка отдельных экземпляров не сохранена. Это, видимо, объясняется системой расщепления, выглядевшей так: после оформления скошенной площадки производились снятия с одной поверхности. С подобной площадки, которая с тылом составила уже тупой угол, неудобно было вести дальнейшее расщепление на вторую рабочую поверхность. Поэтому снятия производились с кромки (дуги), что приводило к порче и удалению отбивной площадки. Двусторонние нуклеусы с сопряженными рабочими плоскостями характерны для трех памятников (Ш. I - 20,4%, И. II - 33,4, Шум. I - 14,2%, в Б. II они отсутствуют). Подобные ядрища, как и предыдущие, также имеют две рабочие поверхности, но одна из них находится на торце заготовки, т. е. они соприкасаются.

Таблица 39. Сравнительная таблиц нуклеусов

Следующей совокупностью нуклеусов параллельного снятия являются двухплощадочные формы (Б II - 38,5%, Ш. I - 12,8, И. II - 25, Шум.1 - 13%). Подобные нуклеусы обеспечивали достаточно экономное расходование материала. Сечение ядрища утончалось равномерно и использовалась вся "полезная площадь" нижней его стороны [Любин, 1960, с. 55]. Самыми распространенными среди них являются односторонние нуклеусы со снятием во встречном направлении, которые производились с двух противолежащих (полюсных) ударных площадок (Б. II - 50%, Ш. I - 44,4, И. II - 25, Шум. I - 100%). Другой совокупностью являются двусторонние нуклеусы, обладающие продольно-поперечным принципом снятия, отсутствующие лишь в Шумихе I (Б. II - 10%, Ш. I - 33, И. II - 50%). Для них характерны соприкасающиеся ударные площадки, одна из которых специально подготовлена, а второй служит негатив снятия и две плоскости расщепления со снятием в продольно-поперечном направлении. Нуклеусы двусторонние со снятием в параллельных, но противолежащих плоскостях представляют дальнейшую разновидность двухплощадочных форм. Они, как и предыдущие, отсутствуют только в Шум. I (Б. II - 30%, Ш.1 - 11,1, И. II - 25%). Эта форма является комбинацией двух одноплощадочных ядрищ, причем, обязательно однозначных (либо продольных, либо поперечных). Ударные площадки оформлены на двух противоположных краях ядрища, и скалывание заготовок с них ведется в параллельных, но противолежащих направлениях [Любин, 1965, с. 34].

У таких нуклеусов каждая поверхность имеет негативы основных сколов и сколов, оформляющих площадку для отщепления, предназначенную для скалывания с противоположной стороны [Корбков, 1965, с. 96]. Последней разновидностью двухплощадочных ядрищ являются нуклеусы, названные нами трехсторонними. Эта весьма специфическая форма нашла свое выражение в индустриях Б. II (10%) и Ш. I (11.1 %). Нуклеусы имеют две противолежащие ударные площадки, три соприкасающиеся рабочие плоскости. На широких плоскостях ведется снятие в параллельных, но противолежащих направлениях, а на узкой - во встречном направлении. Эти нуклеусы имеют признаки односторонних и двусторонних нуклеусов со снятием в параллельных, но противолежащих плоскостях.

Формы одно- и двухплощадочных ядрищ напоминают так называемые леваллуазские ядрища для пластин (nucleus levallois a'lames), что привело к бытующему ныне мнению о широком развитии леваллуазских приемов первичного расщепления в верхнепалеолитических индустриях Северной Азии. Для обозначения подобных индустрий, которые "домешаны" архаичными орудиями (скребла, остроконечники и т. д.), был предложен термин "постмустье", который исключает для Сибири такую единицу периодизации эпохи камня, как верхний палеолит, употребляемую в данном случае в культурно-историческом плане [Григорьев, Ранов, 1973; Григорьев, 1977, с. 60].

Согласно Ф. Борду [Bordes, 1950, 1961], сущность леваллуазской техники заключается в получении предопределенной заготовки специальной подготовкой нуклеуса. Основываясь на разработанной системе, Ф. Борд выделяет три категории леваллуазских ядрищ: черепаховидные (nucleus levallois a' celat) - для снятия овального отщепа, ядрища для снятия треугольных отщепов (nucleus levallois a' pointes) и ядрища для снятия пластин (nucleus levallois a' lames). Нет, видимо, смысла рассматривать основные положения классификационной системы Ф. Борда, ибо она была уже оценена рядом советских исследователей [Коробков, 1963, с. 11-12; Любин, 1965, с. 20-22; Гладилин, 1976, с. 7-10]. Отметим лишь, чта эта классификация была проведена на основании целевого принципа. По мнению В. П. Любина, самой существенной стороной леваллуазской техники является параллельность сколов, т. е. определять леваллуазские ядрища следует по принципу, называемому системой снятия сколов в параллельном направлении [Любин, 1965, с. 26-27]. Основным признаком, подразделяющим систему леваллуа, являются, прежде всего, ударные площадки, расположение и их количество на ядрище. Соответственно получаются комбинации: одноплощадочные односторонние, двухплощадочныо двусторонние и т. д. Таким образом, к системе, предложенной В. П. Любиным к категории леваллуазских нуклеусов, отнесены также и нуклеусы с параллельным принципом снятия. И. И. Коробков, рассматривая нуклеусы Яштуха, приходит к выводу, что в основе определения техники лежит принцип "уплощающего" и "пластинчатого" скалывания [Коробков,. 1965, с. 96-97]. Раскрывая смысл определения леваллуазской техники Ф. Борда, Г. П. Григорьев считает, что существенной стороной является не параллельность снятий и пластинчатый характер заготовок, а предварительная оббивка [Григорьев, 1972, с. 68). Однако в дальнейшем автор не отходит от понятий Ф. Борда и в одну леваллуазскую группу вводит "черепаховидные ядрища", "нуклеусы для острий" и "ядрища для пластин". Признаком, свойственным леваллуазскому ядрищу, Г. П. Григорьев считает оббивку краев, с помощью которой последнему придавалась определенная форма, влияющая на очертания скола заготовки. Однако здесь же признается, что обработка краев является признаком, свойственным не только леваллуазскнм, но и призматическим нуклеусам [Григорьев, 1972а с. 69].

Работами P. X. Сулейманова и Н. Д. Праслова было положено начало "сокращению" леваллуазских форм. P. X. Сулейманов, рассматривая нуклеусы Оби-Рахмата, представляющий мустье Средней Азии, выделяет три группы, среди которых к леваллуазским относит ядрища с круговой подправкой рабочей плоскости - собственно черепаховидные [Сулейманов, 1968]. К призматическим исследователь относит нуклеусы, преследующие цель получения пластин в параллельном или слэбоконвергентном направлении. В данном случае понятие леваллуа суживается за счет исключения нуклеусов параллельного снятия, которые в дальнейшем автор именует "протопризматическими" [Сулейманов, 1972, с. 89]. Согласно мнению Н. Д. Праслова, принцип получения заготовки посредством параллельного скалывания не предопределяет форму скола, в то время как именно к этому сводится сущность леваллуазской техники [Праслов, 1968, с. 28-29]. Противоположного мнения придерживается С. В. Смирнов [1978, с. 7]. На позициях, исключающих параллельные ядрища из разряда леваллуазских, стоит и В. Н. Гладилин [1976, с. 9-10, 1977].

Таким образом, даже из поверхностного разбора суждений, касающихся леваллуазской техники, явствует, что часть исследователей включают в последние ядрища с параллельным снятием, находящиеся аналоги и в верхнепалеолитических индустриях; другая же группа, наоборот, считает неправомерным определение подобного ядрища как леваллуазского.

Следует отметить, что А. П. Окладников, широко пользуясь этим определением, писал, что термин леваллуа применительно для Центральной и Северной Азии, конечно, носит условный характер и что, пользуясь им, не следует иметь в виду тождество с классической леваллуазской техникой и типологии Запада [Окладников, 1981, с. 104].

В связи со спорностью и сложностью проблемы интересно рассмотреть технику раскалывания на местонахождении Шум. I, определенную как мастерская^*. Если сущность леваллуазской техники состоит все же в предопределении формы снятой заготовки путем предварительной обработки рабочей поверхности ядрища, небезынтересны подходящие друг к другу сколы оформления, обнаруженные на памятнике (см. рис. 66, 3-6). Здесь встречено примерно то же самое, что и Г. А. Бонч-Осмоловским при исследовании грота Киик-Коба. Имеется в виду фрагмент желвака из пяти соединений [Бонч-Осмоловский, 1940, табл. III]. Очередность и направление снятий первичных и вторичных сколов, у которых сохранены обычно галечные площадки и ударные бугорки, свидетельствуют о параллельности их скалывания. Общий характер и морфология сколов показывают, что все они были сняты с уже выбранной, но неподготовленной площадки, т. е. сколы не придавали нуклеусу какой-то устойчивой формы, они лишь очищали будущую рабочую поверхность от галечной корки. Причем это случай исключительный. Часто ядрище использовалось после снятия одного-двух первичных сколов с целью получения ребра - элемента, являющегося часто необходимым для снятия пластинчатой заготовки. Вот почему на памятниках присутствуют пластины с галечной коркой, т. е., с одной ложной гранью. Таким образом, данные сколы не предопределяют форму нуклеуса, а просто подготавливают рабочую поверхность для снятий. А там, где цикл обработки кремня начинается с подобных операций, много первичных и вторичных сколов. О параллельности подготовки рабочих плоскостей свидетельствуют и так называемые нуклеусы в начальной степени расщепления (см. рис. 70, 1, 2). На ряде нуклеусов местонахождения Шумиха I реконструируется поэтапная их срабатываемость (см. рис. 68, 1; 70, 3; 71, 1, 2;), воплотившая динамику расщепления сырья. На единичных ядрищах других памятников известна боковая подтеска, осуществленная, однако, после определенного цикла расщепления. Она, по свидетельству Г. П. Григорьева, свойственна и призматическим нуклеусам.

^* (В данном положении предложена попытка решения региональной проблемы: относить одно- и двухплощадочные ядрища с памятников томского палеолита к группе леваллуазских или нет.)

Рассмотрение подобных явлений и техники первичного расщепления в целом на палеолитических памятниках Томи убеждает нас в том, что форма нуклеусов с параллельным принципом снятия во многом повторяет очертания контуров самой заготовки, т. е. исходного сырья. Пластинчатость снятых заготовок определялась не формой нуклеуса, а подготовкой рабочей поверхности и резким увеличением фасетирования, видимо, дуги ударной площадки (вот почему на пластинах высок индекс фасетирования). Это, по крайней мере, зафиксировано в Б. II, III.I и II.II. Ну а в Шум. I подобные заготовки снимались и с гладких площадок. Таким образом, относить параллельные нуклеусы к леваллуазским у нас, видимо, нет оснований. Ведь в верхнепалеолитических индустриях Европы никто их не называет леваллуазскими. В лучшем случае, им присваивается термин "плоское ядрище". Думается, что правильней говорить не о существовании леваллуазской техники в верхнем палеолите Северной Азии, а о переживании некоторых (но далеко не всех!), свойственных ей черт (скошенная площадка, плоскость рабочей поверхности нуклеусов). При таком решении вопроса рассмотренная техника останется характерной лишь для мустьерских индустрий Северной Азии, но отнюдь не для верхнепалеолитических.

Следующими нуклеусами памятников Томи являются нуклеусы торцового принципа снятия. Наибольшее их количество в Ш.1 (21,5%), почти в два раза меньше в И. II (12,5%) и 4,3% - в Шум. I. В Б. II они отсутствуют. Торцовые ядрища являются своеобразным уменьшенным вариантом одноплощадочных двусторонне-сопряженных форм и отличаются от них довольно часто лишь по размерам. В Б. II отсутствуют как одни, так и другие нуклеусы. Торцовые нуклеусы из всей массы выделяет наличие торца или боковой части, откуда происходило отщепление преимущественно микропластинок. Наличие одной такой плоскости объединяет подобные нуклеусы в группу односторонних (в Ш. I - их 66,6%, 11.11 - 100, Шум.1 - 100%), двусторонних (Ш. I - 33,4%). Изредка край, противоположный рабочей части, частично подретуширован с целью получения своеобразного ребра, приспособленного, вероятно, для помещения нуклеуса в дополнительную основу. Торцовые ядрища служили для снятия небольших по размерам пластинок и микропластинок, которые есть там, где присутствуют подобные формы. Почти всегда, лишь за исключением одного нуклеуса, боковые стороны несут негативы снятий в параллельном направлении. На нуклеусе из Шорохово боковые стороны галечные. Это еще один признак, позволяющий говорить о своеобразном истощении двусторонне-сопряженных одноплощадочных ядрищ.

Несмотря на то что у торцовых нуклеусов рабочая поверхность часто имеет форму треугольника, они не соответствуют категории клиновидных.

Клиновидные ядрища впервые введены в оборот Б. Э. Петри на ангарских стоянках и названы им как "нуклеусы-скребки" [Петри, 1923, с. 40]. Позднее, в связи с находками Н. Нельсона, они получили название "гобийские". Этим термином определил торцовые нуклеусы североазиатских индустрий А. П. Окладников [19686, с. 89]. В дальнейшем нуклеус-скребок, прежде всего отражающий функциональное определение, был удачно заменен М. З. Паничкиной на клиновидный нуклеус [1959, с. 57-68], Под клиновидным принято понимать нуклеус, имеющий четкую конвергенцию - двусторонность обработанных латералей или боков [Медведев и др., 1974, с. 69]. Основание нуклеуса должно иметь приостренное сколами ребро [Абрамова, 1971 а, с. 14]. Имеется в виду специальная обработка латералей нуклеуса, которая приводит к появлению рабочей части в форме клина, а не случайное его появление. Двусторонность обработки будущего ядрища приводит к тому, что нижняя поверхность рабочей части, его основание, посредством киля и гребня соединена с ударной площадкой. Частота региональной встречаемости клиновидных нуклеусов привела к разработке принципов и определенных систем их классификации [Абрамова, 1971 а; Медведев и др., 1974; Hayashi, 1968]. Гобийское ядрище выделено как разновидность клиновидного [Аксенов, 1970, с. 47], обладающего наиболее общими морфологическими признаками с последним [Васильевский, 1973, с. 37; Аксенов, 1980, с. 47]. Отмечается определенная схожесть техники гобийского ядрища с некоторыми японскими техниками, например юбэцу [Morlan, 1967], описанными в советской литературе А. П. Деревянко [1975, с. 205-207]. Достаточно четкие клиновидные нуклеусы из всех стратифицированных памятников Томи зафиксированы лишь в палеолитической мастерской Шумиха I, где 3 экз. составляют 13%. Отсюда же происходит один экземпляр из подъемных сборов. Данные нуклеусы по классификации 3. А. Абрамовой могут быть отнесены к подтипу А [Абрамова, 1971а, с. 14]. Типичный образец клиновидного нуклеуса происходит из сборов на Шумихе II. Для памятников Новокузнецкого района они не характерны. Атипичные экземпляры известны с Ильинки III, Кузедеево II, Шорохово I, но они там единичны.

Леваллуазские нуклеусы представлены по одному экземпляру в Б. II и Ш. I - соответственно 3,9% и 1,4%. В Б. II нуклеус треугольных очертаний (см. рис. 12, 1). В Ш. I обнаружена, видимо, заготовка черепаховидного нуклеуса (см. рис. 40, 1). Аналогичный предмет происходит и из подъемных сборов.

Радиальные нуклеусы также малохарактерны для томских индустрий. По одному экземпляру они представлены в IIIЛ и И. II (1,4% и 6,2%), два происходят из Шум. I (8,8%). Двусторонний образец дисковидного нуклеуса был обнаружен А. П. Окладниковым в кладе, есть они в Ильинке III и в Кузедеево II. Этим нуклеусам свойственно центростремительное снятие, что подтверждается "ремонтажем" некоторых форм.

Таким образом, на основании вышеизложенного можно выделить на палеолитических памятниках бассейна Томи три принципа раскалывания (см. табл. 39). Это техника параллельного снятия (одно-, двухплощадочные торцовые и клиновидные нуклеусы) - леваллуазская и радиальная. Две последние прослеживаются не на всех памятниках. Наиболее четко, в хороших сериях, представлена параллельная техника, которая, на наш взгляд (кроме клиновидных нуклеусов), находится в определенном внутреннем логическом развитии. Попробуем проиллюстрировать это на ядрищах Ш. I, подразделив их в соответствии с последовательностью трудовых операций при расщеплении (рис. 83). Данный опыт имел практику в советском палеолитоведении и был реализован на мустье Оби-Рахмата [Сулейманов, 1968]. В основе лежит одностороннее одноплощадное ядрище (7) с галечной тыльной стороной, имеющее "преформу" (1) и дающее развитие по двум направлениям. Первое - соответствует группе двухплощадочных ядрищ. Двухплощадочное одностороннее (3) и двустороннее со снятием в параллельных, но противолежащих плоскостях (2) являются неоднозначной комбинацией на одной форме одноплощадочного одностороннего ядрища. В свою очередь логическим завершением сочетания двух определенных форм на одном экземпляре является трехсторонний нуклеус (4). Иной комбинацией одностороннего одноплощадочного нуклеуса является двухплощадочное двустороннее ядрище со снятиями в продольно-поперечном направлении (5), из которой возникает форма с добавлением снятия на торцовой стороне (6). Вторая группа одноплощадочных ядрищ более сложна, но и она имеет завершение в торцовых вариантах. Одноплощадочное одностороннее ядрище в однозначной комбинации представлено двусторонним (11) с рабочими поверхностями на широких плоскостях. С добавлением торцового снятия из него вырастает нуклеус (14), аналогичный торцовым, но гораздо больших размеров, т. е. это увеличенная форма последних. По оформлению тыльной стороны можно получить некий линейный ряд односторонних нуклеусов: это нуклеус с частично обработанным тылом по одному краю (8), далее - по двум краям (9) и с полностью обработанной тыльной стороной (10). Именно из этих нуклеусов вырастают ядрища одноплощадочные двусторонне-сопряженные (12, 13), Если рассматривать их вместе с предыдущими нуклеусами (8, 9, 10), проясняется необходимость обработки тыльной стороны. Она нужна не только для того, чтобы придать нуклеусу некие очертания, но и для того, чтобы начать расщепление с торца (один из возможных вариантов получения реберчатых пластин). Наконец, торцовые нуклеусы (15, 16), выделенные в отдельную группу, являются, думается, производными, сработанными, "истощенными" формами двусторонне-сопряженных нуклеусов (12, 13) и аналогичных им, но только увеличенных по размерам (14). Таким образом, подобный анализ позволяет представить процесс параллельного снятия в непрерывном развитии, за счет усложнения и добавления определенных признаков (ударная площадка, рабочая поверхность, ориентация снятий).

Рис. 82. Гистограмма распределения орудий на памятниках по категориям. 1 - Бедарево II, II - Шорохово I, III - Ильинка II, IV - Шумиха 1.1 - пластины с ретушью; 2 - скребки; 3 - резцы; 4 - долотовидные орудия; 5 - проколки; 6 - скребла; 7 - выемчатые; 8 - зубчатые орудия; 9 - галечные орудия; 10 - ноши; 11 - пластинки с притупленным краем; 12 - отбойники; 13 - отщепы с ретушью; 14 - остроконечники; 15 - бифасы

Рассмотрим еще одно явление, отмеченное на местонахождении мастерской Шум. I. Речь идет о фрагментации, намеренном рассечении заготовок на части. Отметим, что этот технический прием описан уже на ряде мустьерских памятников [Любин, 1969; Любин, Соловьев, 1971; Сулейманов, 1966; Ерицян, 1972]. Проявление фрагментации в палеолитических индустриях Северной Азии зафиксировано на Енисее - стоянка Голубая I [Астахов, 1982, с. 123], в Забайкалье - стоянка Толбага [Константинов, 1978, с. 7; 1979]. При характеристике данного приема отмечалось, что рассечение (раздробление) производилось, как правило, за счет перпендикулярно поставленного удара, что приводило к появлению на изделиях следов ударов и контрударов о наковальню [Любин, 1978, с. 29, рис. 5]. Фрагментация же на Шум. I осуществлялась посредством диагонального удара по краю заготовки, напоминающего резцовый диагональный скол (см. рис. 68, 3-6). Примечательно то, что некоторые фрагментированные сколы монтажируются. О фрагментации орудий на данном памятнике сказать ничего нельзя, ибо его фациальная принадлежность, очевидно, не предполагала их накопления.

Техника вторичной обработки. На всех палеолитических памятниках бассейна Томи выявлено четыре приема приведения заготовки к рабочему положению (см. табл. 40). Это выемчатый и резцовый скол, подтеска и ретуширование. На некоторых орудиях имеются элементы вторичного оформления, не ставящего целью получение рабочего края. Достаточно хорошо техника вторичной обработки интерпретируется только на трех памятниках - Б.I, Ш. I, И. II. Причем в Шумихе I она рассматривается в какой-то степени условно, ибо малочислен набор орудий.

Первый прием - выемчатый скол - встречается на памятниках, кроме Шумихи, примерно одинаково (Б. II - 6,6%, Ш. I - 8,8, И. II - 7,1 %). Применялся исключительно для оформления выемчатых орудий. Лишь в двух случаях выемки служат рабочими элементами других форм В И. II (см. рис. 26, 6) ив Б. II (см. рис. 14, 4) посредством выемок подчеркнуты рабочие края скребковых лезвий. На долю лицевого расположения выемок в Б. II приходится 66,7%, Ш. I - 42,1, И. II.- 100%; брюшкового соответственно - 33,3 и 57,9%. На большинстве орудий заметны следы сработанности в виде псевдоретуши или заполированности.

Резцовый скол как прием оформления режущих кромок характерен для всех памятников. В Б.П его вес 12,1%, Ш. I - 10,7, в Шум. I - 12%. Несколько ниже он в И. II - 4,8%. В Ш. I на двух орудиях (скребло и скребок) имеются резцовые сколы, произведенные, видимо, не с целью организации резцовой кромки.

Подтеска - специфический прием, характерный для оформления долотовидных орудий: в И. II - ее 4,8%, Шум. I - 12%. В Б. II и Ш. I тоже выделены долотовидные орудия, но характер их ретуши отличен от чешуйчатой подтески, встреченной на двух предыдущих памятниках. По расположению выделяется лицевая подтеска (И. II - 50%, Шум. I - 66,7%) и брюшковая (соответственно 50 и 33,3%).

Таблица 40. Характеристика приемов вторичного оформления памятников

Наиболее разнообразным и достаточно развитым является ретуширование (Б. II - 81,3%, Ш. I - 80,5, И. II.- 83,3 и Шум. I - 76%). На первые три памятника падает примерно равный удельный вес ретуши, в Шум. I на фоне имеющегося набора орудий он несколько меньше. Посредством ретуши изготавливались различные категории орудий: скребки, скребла, ножи, пластины и т. д. Наиболее распространенной была лицевая ретушь, формирующаяся на дорсальной плоскости предмета (Б. II - 56,8%, Ш. I - 74,1, И. II - 91,4 и Шум. I - 79%). На втором месте - брюшковая ретушь (соответственно 31,1%, 21,3, 8,6 и 15,7%). Противолежащая ретушь встречена лишь в Б. II - 2,7% и в Ш. I - 1,7%. Еще реже встречается чередующаяся ретушь, имеющаяся только, в Ш. I, - 1,2% и бифасиальная, обнаруженная в Б. II,- 4%. По расположению ретуши на заготовке на всех памятниках, правда в разных пропорциях, выделяется краевая ретушь, захватывающая лишь край предмета, и плоскостная модифицирующаяся ретушь, видоизменяющая его. По правильности ретушированного края преобладает ретушь линейная (Б. II - 97,3%, Ш. I - 98,3, И. II - 88,5 и Шум. I - 100%). Доля зубчатой ретуши незначительна (2,7%, 1,7 и 12,5%). Фасетки зубчатой ретуши имеют разные размеры и глубину, что при учете различного угла их направленности делали крайт изобилующий перерывами и изгибами, т. е. ровной нити лезвия не получалось. Рассматривая ретушь в общем плане, можно установить господство ретуши чешуйчатой (на некоторых скребках Ш. I и Б. II характерно наличие ретуши высокой "пластинчатой"). По соотношению размеров фасеток доминирует ретушь разнофасеточиая. По частоте распространения ретуши в пределах рабочего края - непрерывная (Б. II - 97,3%, Ш. I - 97,7, И. II - 88,6 и Шум. I - 84,2%) и прерывистая (соответственно 2,7%, 2,3, 11,4, 15,8%). Наконец, на всех памятниках имеется ретушь утилизации. В Ш. I зафиксирована ретушь, с помощью которой мастер удалял ненужные детали заготовки, в данном случае - ударный бугорок (см. рис. 43,1). Несмотря на то что этот прием специфический, встречается он на памятнике еще в трех случаях, когда ударный бугорок удалялся одним плоским целенаправленным негативом. В двух случаях в индустрии местонахождения ретушью убрана ударная площадка (см. рис. 45, 13, 59, 5).