Спор первый

...Вначале была вода. Это воззрение восходит еще к древнегреческой философии. Фалес выводил всю живую и неживую материю из моря. Горы и долы - результат длительного, постепенного действия воды. Полутора столетиями позже жил в земле эллинов другой философ - Анаксагор. В его воззрениях царили огонь, взрывы и катастрофы. В огне у него рождался мир звезд и планет, дыханием огня произведены на свет Земля, ее горы, даже самая вода.

Может быть, и не стоило бы обращаться к столь седой древности, если бы сам Гёте не столкнул этих живших в разное время людей во второй части своего "Фауста". Спор Фалеса и Анаксагора довольно точно передает современные Гёте распри сторонников нептуниста А. Вернера и вулканистов Дж. Геттона и А. Гумбольдта.

Анаксагор: След извержений - гор зигзаги.

Фалес: Вся жизнь проистекла из влаги...

Анаксагор: Фалес, ты б за ночь мог из тины

Такие взгромоздить вершины?

Фалес: Природы превращенья шире,

Чем смена дня и ночи в мире,

Во всем большом есть постепенность.

А не внезапность, не мгновенность.

Анаксагор: Но здесь внезапный был толчок.

Плутон внутри огонь зажег,

Равнину газами Эол

Взорвал, и холм произошел.

Да, Гёте были неприятны шум и треск, исходившие от "катастрофических" воззрений тогдашних вулканистов Запада. Гёте не видел причины торопиться: за огромное геологическое время капля камень точит и способна на многое. Правильное напластование земных слоев, остатки морских ракушек и рыб в горных породах, виденный Гёте воочию процесс отложения минералов из целебных источников теплых глубинных вод в Карлсбаде - все наводило на мысль об огромной роли воды в геологическом прошлом. А постепенность, мягкость воздействия воды как нельзя лучше соответствовала эволюционистским предчувствиям Гёте.

У нептунизма были крайности. Вернер считал все породы, даже гранит и даже базальт, выпавшими из раствора. Вулканизм он считал явлением частным, результатом случайных пожаров подземных залежей углей. Но вот что интересно: именно этих крайних воззрений своего сверстника и геологического соратника Гёте не разделял.

И в споре Фалеса с Анаксагором он не держит ничьей стороны. Сам спор их идет так, что видно: Гёте смеется над обоими. Ему вообще не нравятся схоластические споры.

"Говорят, что посредине между двумя противоположными мнениями лежит истина, - говорил он. - Никоим образом. Между ними лежит проблема..."

Какие же проблемы лежали между крайними точками зрения тогдашних геологов? Одна сформулирована в том же "Фаусте" устами Мефистофеля:

Фауст: ...И чтоб росли, цвели природы чада,

Переворотов глупых ей не надо.

Мефистофель: Ну да, еще бы. Это ясно вам.

Но я, который был при этом сам,

Скажу другое: в глубине, пылая,

Сверкал огонь и страшный грохот был;

Молоха молот, скалы разбивая,

Утесы на утесы громоздил.

Поныне тьма каменьев стопудовых

Валяется: кем брошены они?

Молчит философ, что ни сочини -

Нет объяснений этому толковых.

Речь идет о гранитных валунах, рассыпанных на равнинах Европы и издавна поражавших воображение наблюдательных людей. Вулканисты видели в них ясное подтверждение "катастрофических" своих воззрений. Они считали, что горы, подобные Альпам, выросли в одну ночь, выворочены из недр земных страшным рывком, разбросавшим по далеким окрестностям обломки скал.

Гёте - нептунист и "постепеновец" - высмеивал эти фантастические построения. Но величайшая геологическая, географическая проблема есть, она поставлена устами Мефистофеля. Как же решил ее Гёте? Помог ли ему его генетический метод?

Да, и самым поразительным образом! Он считал, что валуны принесены частью альпийскими ледниками, а частью - плавающими льдами моря, покрывавшего Европу прежде. Но "для большого льда требуется большой холод. Я предполагаю, что по крайней мере над Европой существовала эпоха большого холода". Эпоха большого холода - ледниковый период! Для своего времени - блестящее достижение. В решении этой проблемы Гёте оказался на голову выше вулканистов.

А в целом первый спор вулканистов и нептунистов кончился вничью. И те и другие оказались в чем-то правы, в чем-то нет. Минералы Земли, ее руды образовались и путем выпадения из водных растворов, и вулканическим, и другими, неизвестными тогда способами. В одном только нептунизм отступил: уже в середине XIX века никто не думал о том, что универсальный растворитель - это первичный океан. Роль такого растворителя перешла к горячим глубинным водам, родственным вулканизму. В этом смысле точки зрения вчерашних противников сблизились.

Но из первого спора вырос второй, закончившийся или заканчивающийся лишь в наши дни. Спор вулканистов и нептунистов породил проблему гранита.